В Голландии Шлиман оказался не по своей воле. Нанявшись юнгой на одно судно, в надежде на постоянный (хотя бы в течение нескольких месяцев) заработок, он отплыл из Германии в Венесуэлу. И в Северном море корабль, на котором юнга совершал свое первое плавание, не перенес декабрьского шторма! Немногие спаслись из команды, но Генрих Шлиман был в их числе: судьба сохранила его для археологии и мировой истории. Спасенных доставили на голландскую землю — так молодой человек, оставшийся без работы, прибыл в Голландию и стал в скором времени… голландским купцом! Торговая фирма, приютившая в конце концов страдальца, не пожалела, что так поступила: Шлиман приносил ей баснословные прибыли. Вскоре, сделавшись одним из совладельцев фирмы, Шлиман отправился в Санкт-Петербург — для организации полномочного представительства фирмы в России.

Может возникнуть резонный вопрос: а не трудно ли ему было путешествовать по странам и континентам — немцу, когда в мире столько языков и наречий?.. Нет, не трудно. Генрих Шлиман, к прочим своим талантам, оказался полиглотом. Любой язык он осваивал за шесть недель, пользуясь собственным, ни у кого не заимствованным методом. Так еще в Амстердаме он изучил русский (хотя разговаривать на нем ему было там абсолютно не с кем), а в 1866 г., твердо решив посвятить себя археологии (ему шел уже пятый десяток!), освоил древнегреческий, чтобы прочесть Гомера в подлиннике и твердо знать, где ему искать легендарную Трою. Кстати, целеустремленность Шлимана граничила с безумием: откопать Трою он поклялся еще в восьмилетнем возрасте, едва прочел немецкий перевод «Илиады».

Так, с гомеровским текстом «Илиады» в руках, он и появился в 1868 г. на холме Гиссарлык. Все совпадало — местоположение, холодный и горячий источники… Правда, горячий уже «остыл», но легенды сохранили его «температуру».

Тщательно взвесив все «за» и «против», ибо безумство и безрассудство в нем не уживались, Шлиман покинул Турцию и занялся размышлениями на страницах книги, то или не то место нашел он для будущих раскопок. Только поставив все точки над «i», в основном убеждая и убедив самого себя, Шлиман вернулся и заложил на том самом холме первый раскоп. Он же и стал победным!

Богатая интуиция не подвела его. Сейчас многие ставят Шлиману в вину то, что Троя, которую он назвал Троей Гомера, таковой на самом деле не является. Но ведь до самого 1946 г. ученые путались с троянскими слоями, пока американец Бледжен не откопал так называемую Трою VII (всего ученые насчитывают по стратиграфии поселения двенадцать культурных слоев, самый нижний из которых относится к 2900 г. до н. э… Мог ли не ошибиться Шлиман за семь десятков лет до этого? А ведь логика в его суждении присутствовала: он нашел город с крепостной стеной, причем выгоревший от пожара, как и Гомеровская Троя!..

При раскопках Трои Шлиману опять повезло: он нашел более 8000 изделий из золота, электра, серебра, слоновой кости, драгоценных и полудрагоценных камней. Завершив раскопки в 1873 г., он уехал писать подробный отчет о проделанном, но в Трою возвратился еще раз в 1879 г., и снова копал.

Кроме того, голландско-русскому купцу повезло и в Микенах, где он открыл богатые царские гробницы. Тиринф, дворец, где жили герои обожаемого им Гомера, тоже раскопал Шлиман.

Почти ни на миг не прерывал он своих путешествий. Рудольф Вирхов и Вильгельм Дёрпфельд, один — известный исследователь античного мира, а другой — молодой археолог — становятся соратниками Шлимана. Ростокский университет Германии присваивает Генриху звание почетного доктора, так же поступает и Оксфорд, а США дают Шлиману свое гражданство.

А вот Турция, прослышав о «кладе», привезенном Шлиманом в Европу, затевает судебную тяжбу на предмет наказания ученого «за незаконный вывоз с территории Турции принадлежащих ей ценностей». Пришлось раскошеливаться: Шлиман заплатил правительству Турции 50 тысяч франков, только после этого судебное преследование было прекращено.

С Дёрпфельдом Шлиман приезжает в Трою еще раз — в 1882 г. Не отпускала его легендарная земля, где он добыл мировую славу и совершил ряд дилетантских ошибок, вполне простительных великому исследователю. Об увлеченности Шлимана древностями говорит хотя бы тот факт, что своих «греческих» детей он назвал Агамемноном и Андромахой.

Спеша к жене в Афины из очередного вояжа, Шлиман скончался в неаполитанском отеле. Он бы обязательно доехал, если бы не воспаление мозга, из-за чего археолог потерял сознание и через несколько часов умер.

Шлиман похоронен в Афинах — на той земле, которую считал священной, потому что на ней жил и творил легендарный (как и он сам) Гомер. Ученые спорят, существовал или нет слепой певец Илиона и Итаки, не собирательный ли он «образ» древнего поэта? Хотя вопрос этот для псевдоученых. Для любого настоящего ученого нет сомнения в том, что создателем двух величайших поэм в истории человечества был по меньшей мере гений.

Может быть, когда-нибудь так же будут обсуждать проблему — жил ли на свете Генрих Шлиман, не легенда ли он?.. А Троя — останется.

Состоянию миллионера Шлимана повезло меньше, чем его обладателю: перед самой смертью ученого-дилетанта миллионы Шлимана закончились, и он умер почти нищим — точно таким же бедным, каким и родился. Не легендой ли были его миллионы?

ГЛАВА XIX. Танаис — история поисков и раскопок

Древний Танаис, как теперь известно, дважды был разрушен и дважды возрождался. Это было не так уж давно — от I века до н. э. до III века новой. Однако, несмотря на то, что время это значительно приближено к нам по сравнению, допустим, с Троей или Вавилоном, ученые не могут твердо ответить на вопрос о причинах первой и второй гибели этого города.

Но в истории загадок Танаиса эта не самая главная.

Пропавший Танаис искали несколько веков. И вот как это было. Знаменитый Страбон пишет о Танаисе как о разрушенном городе. Почему-то великий историк и географ античности не считает нужным хотя бы упомянуть — за что, по какой причине был разрушен Танаис, в то время как сам он был современником первого разрушения.

Именно потому археологи уже в XX веке и подумали, что, возможно, греческий глагол ёСелортёт у Страбона надо читать не как «разрушить», а как «разорить», «разграбить», ибо такое значение у него тоже имеется.

Но вопросы возникли уже тогда, когда городище Тана-иса наконец нашли. А в начале поисков об этом значительнейшем центре торговли греков с северо-причерноморскими народами, втором по величине городе Боспорского царства — после, естественно, Пантикапея — ничего не было известно. Вернее, не было известно, где его искать.

Следы этого города впервые обнаружил, но не успел раскопать Иван Алексеевич Стемпковский, соратник и первый «специалист-руководитель» дилетанта, но бережного ценителя древностей Поля Дюбрюкса. Вдвоем они раскопали знаменитый курган Куль-оба (по-крымско-татарски — «холм пепла»), который из-за богатства находок называют еще Золотым курганом (об этом вы читали в главе «Загадка Золотого Скифа»).

И.А. Стемпковский, член-корреспондент Парижской академии, по программе которого, представленной Новороссийскому генерал-губернатору графу М.С. Воронцову, были созданы музеи древностей в Одессе и Керчи, а затем и Одесское общество истории и древностей, полковник и высокообразованный человек, для которого были важны не столько военные учения или парады, сколько уникальная возможность при кочевом образе жизни военного посвятить себя изучению истории и культуры, воспользовавшись командировкой 1823 г. на Волгу, решил проехать берегом Азовского моря от Таганрога до Ростова. Этот путь он пожелал проделать очень медленно — для того чтобы попытаться найти какие-либо следы Танаиса.

Ведь по Страбону, которого Стемпковский прочел в Париже во французском переводе, было ясно, где искать этот затерянный город: он располагался в устье реки Танаис (Дона), при впадении ее в Меотийское озеро (Меотиду, Азовское море). Куда как проще!